Любовная история: сцена на празднике у Капулетти

I

Собираясь на праздник в дом Капулетти, Ромео, вопреки увещеваниям брата Лоренцо, намеревается ухаживать за Розалиной, ради чего и надевает костюм пилигрима, который в эпоху Ренессанса часто служил символом поклонения возлюбленной (не дофига ли тут существительных?). Описание этого костюма приводит в 5 сцене IV акта «Гамлета» Офелия: «How should I your true love know // From another one? // By his cockle hat and staff, // And his sandal shoon», «Как я отличу вашего возлюбленного от прочих? По ракушкам на шляпе да по посоху, да по ремешкам сандалий». Более подробно костюм пилигрима описывает Вальтер Скотт в самом начале IV главы «Айвенго»: «Вслед за почетными гостями… смиренно вступил в зал и проводник, в наружности которого не было ничего примечательного, кроме одежды пилигрима. С ног до головы он был закутан в просторный плащ из черной саржи, который напоминал нынешние гусарские плащи с такими же висячими клапанами вместо рукавов… Грубые сандалии, прикрепленные ремнями к обнаженным ногам, широкополая шляпа, обшитая по краям раковинами, окованный железом длинный посох с привязанной к верхнему концу пальмовой ветвью дополняли костюм паломника».

Вот так или примерно так (скорее всё же примерно) был одет Ромео, когда пришёл на праздник. Таким его и увидела впервые Джульетта, и этот же наряд определил контекст их первого обмена любезностями.

Nino Rota. Their First Meeting

Но сначала всё-таки Ромео увидел Джульетту. Вот как это было:

Она затмила факелов лучи!
Сияет красота её в ночи,
Как в ухе мавра жемчуг несравненный.
Редчайший дар, для мира слишком ценный!
Как белый голубь в стае воронья —
Среди подруг красавица моя.
Как кончат танец, улучу мгновенье —
Коснусь её руки в благоговенье.
И я любил? Нет, отрекайся взор:
Я красоты не видел до сих пор!

Честно скажу, я не встречала ни одного анализа этого маленького монолога (под словом «анализ» я подразумеваю именно трактовку букв, а не упоминания об их наличии. Может, я фигово смотрела — «потому что нет гарантии нигде и ни на что», — а может, его действительно не считают заслуживающим внимания), а между тем он ключевой для понимания характера Ромео, и поэтому мы рассмотрим его внимательней, чем это принято.

Первым делом Шекспир даёт нам понять, что чувство, возникшее в сердце Ромео, свято, неподдельно и, вообще, настолько глубоко, насколько это возможно в принципе. Ибо строки: «Как белый голубь в стае воронья — // Среди подруг красавица моя» («So shows a snowy dove trooping with crows, // As yonder lady o'er her fellows shows») — немедленно отсылают нас к библейской Песни Песней: «Что лилия между тёрнами, то возлюбленная моя между девицами».

Во-вторых, мы понимаем, что, несмотря на сопли, гужом распущенные по всему первому акту, Ромео в первую очередь всё-таки не слюнтяй, а тактик: «Как кончат танец, улучу мгновенье — // Коснусь её руки в благоговенье» («The measure done, I'll watch her place of stand, // And, touching hers, make blessed my rude hand»). Обратите внимание, он не стал закатывать глаза под потолок и стенать что-нибудь, вроде «Я недостоин» или «Ах, я погиб», или «О, что же делать», как поступила бы водоросль. Но при этом он и не заявил: «Так, надо узнать, много ли за ней дают приданого и не было ли у неё в роду сифилитиков», как сказал бы на его месте стратег. Нет, в мыслях у него только самая ближайшая цель — выразить переполняющее его чувство. Ему даже представиться в голову не приходит.

А в-третьих, в этом монологе предъявлен акт сознательного отречения от прежней привязанности: «И я любил? Нет, отрекайся взор» («Did my heart love till now? forswear it, sight!»). Деталь важная, за ней угадывается ясный и потенциально очень богатый ум Ромео. Он не теряет голову при виде Джульетты, не забывает обо всём на свете, а сразу же вспоминает свои недавние переживания и начинает их критически осмысливать, причём безо всякой там сопливой фигни, вроде «Как же я был наивен» или «Где же были мои глаза». Всё куда симпатичней: «Любил ли я? Нет, беру свои слова обратно».

И знаете, кого он мне напоминает? Синьора Капулетти. Тот тоже видит только самые ближайшие цели и тоже склонен сохранять ясность ума в состоянии эмоционального взрыва.

II

Ключ к пониманию отношений между Ромео и Джульеттой — во фразе «You kiss by the book» («Вы целуете, согласно Книге»). Это последняя фраза, которую успела сказать Джульетта своему кавалеру перед тем, как её отослали провожать гостей.

Что такое, это «the book»? Какая такая Книга имеется в виду? Если учесть, что Джульетта говорила, а не писала, то, скорее всего, Ромео понял это «the book» как «библия», ведь строчные и прописные буквы в речи не различаются, а определённый артикль «the» недвусмысленно указал юноше на ту единственную книгу, которая этим артиклем и должна обозначаться. Но почему тогда с этой единственной книгой, достойной определённого артикля, так невежливо обошёлся автор?

Аполлон Григорьев перевёл фразу «You kiss by the book» как «Да вы большой искусник целоваться!» У Пастернака она звучит ещё интересней: «Мой друг, где целоваться вы учились?» Щепкина-Куперник сделала эту фразу и вовсе загадочной: «Вина с тебя снята». А между тем буквально Джульетта говорит: «Вы целуете, согласно Книге».

Для того, чтобы понять эту фразу правильно, нужно подробно проанализировать предшествующий ей диалог. Вот этим мы сейчас и займёмся.

Сцена, в которой Ромео начинает ухаживать за Джульеттой, подтверждает вывод о том, что он прирождённый тактик, и к тому же открывает в молодом человеке новую грань: оказывается, Ромео весьма артистичный импровизатор. Судите сами. Маскарадный костюм обязывает юношу играть роль (то есть создаёт тактическое положение), но если исполнить роль пилигрима тупо, как свойственно большинству кавалеров («Я — пилигрим, вы — мой алтарь, я вам поклоняюсь»), можно остаться с носом («Ну, ты поклоняйся, а я пока пойду потанцую»). Понимая это, Ромео обращается к Джульетте следующим образом:

Когда рукою недостойной грубо
Я осквернил святой алтарь — прости.
Как два смиренных пилигрима, губы
Лобзаньем смогут след греха смести.

В переводе утончённость и смысл фразы несколько расплываются. На самом деле Ромео говорит так:

If I profane with my unworthiest hand
This holy shrine, the gentle fine is this:
My lips, two blushing pilgrims, ready stand
To smooth that rough touch with a tender kiss.

Суть в том, что рука оскверняет, а губы счищают скверну, — Ромео приносит извинения за вольность, предлагая искупить её ещё большей вольностью. Таким образом, тактический тупик превращается в довольно выгодную позицию.

Неудивительно, что Джульетта это оценила и, оценив, поддержала игру:

Любезный пилигрим, ты строг чрезмерно
К своей руке: лишь благочестье в ней.
Есть руки у святых: их может, верно,
Коснуться пилигрим рукой своей.

Две последние строки в подлиннике звучат так: «For saints have hands that pilgrims' hands do touch, // And palm to palm is holy palmers' kiss», и на русский язык это адекватно не переводится, потому что фраза: «Руки святых для того и существуют, чтобы пилигрим к ним прикасался, — это прикосновение и есть святой поцелуй паломника» — не передаёт даже половины смысла. В этой фразе Джульетта обыгрывает слово «palmer», «паломник», которое образовано от глагола «to palm», «прикасаться ладонью», которое, в свою очередь, соотносится с существительным «palm», «ладонь». Эта игра слов теряется при переводе начисто, как ты её ни переводи. Но это ещё не всё. У существительного «palm» в значении «ладонь» есть омоним, который в прямом смысле означает пальмовую ветвь (помним об украшении посоха пилигрима, да?), а в переносном — «триумф». И на русский это, к сожалению… ну, вы поняли.

В общем, в последней строке Джульетта даёт понять, что паломнику не может достаться больше, чем прикосновение, поскольку паломник целует прикосновением, — это, с одной стороны. С другой — целуя святыню прикосновением, паломник, несущий пальмовую ветвь мира, и добивается своего триумфа (пальмовой ветви войны), так что цель его оказывается достигнута уже одним прикосновением. Таким образом, Джульетта бросает вызов Ромео: как ты выкрутишься из нового тупика, «пилигрим»?

А «пилигрим», как истинный тактик, попавший в ловушку, задаётся прагматичным вопросом, который редко придёт в голову истинному стратегу: куда девать балласт? И этот вопрос он адресует ловкой Джульетте: «Даны ль уста святым и пилигримам?» («Have not saints lips, and holy palmers too?»). — «Ay, pilgrim, — отвечает Джульетта, — lips that they must use in prayer»: «Да, пилигрим, но устами должно молиться». Модальность при переводе потеряна («Да, для молитвы, добрый пилигрим»), а это критично: здесь Джульетта проверяет, способен ли Ромео, не выходя из роли, то есть не оскверняя уст паломника недозволенным, добиться своего.

Ромео выходит из положения весьма остроумно:

O, then, dear saint, let lips do what hands do;
They pray, grant thou, lest faith turn to despair

«Тогда, любезная святая, позволь устам делать то, что делают руки; они молят тебя, так услышь их, чтобы не поколебалась вера». Перевод этого двустишия, на мой взгляд, крайне неудачен: пытаясь передать «they pray» — «они молят», Щепкина-Куперник подчеркнула обращение, поставив после него восклицательный знак: «Святая! Так позволь устам моим // Прильнуть к твоим — не будь неумолима». Но в результате изменился смысл: шекспировский Ромео не просто хочет поцеловать Джульетту, он наслаждается игрой её и собственного ума — и это передано оксюмороном «dear saint», «любезная святая». Таким образом, Ромео, когда «молит» о поцелуе, не хлопает телячьими глазами, а лукаво улыбается. И улыбается Джульетта: правила куртуазного поведения наконец-то дали ей возможность выразить своё чувство (тут следует помнить, что она тоже должна отыгрывать роль «святой», в которой оказалась, благодаря маскарадному костюму Ромео). «Saints do not move, though grant for prayers' sake», — отвечает девушка, и перевод снова не успевает за Шекспиром: «Не двигаясь святые внемлют нам». На самом же деле Джульетта говорит о том, что святые остаются неподвижны, даже когда молитва услышана.

И вот в двух последних репликах — разгадка того, с чего мы начали это небольшое исследование. Давайте ещё раз послушаем, что молодые люди говорят друг другу.

Р о м е о
Тогда, любезная святая, позволь устам делать то, что делают руки; они молят тебя, так услышь их, чтобы не поколебалась вера.

Д ж у л ь е т т а
Святые остаются неподвижны, даже когда молитва услышана.

Я намеренно цитирую сейчас подстрочник, потому что в переводе этот нюанс потерян почти полностью (нет, до него можно докопаться, если долго вчитываться, но это не лучший вариант). Что делает Ромео? Ромео, чтобы достойно выйти из положения и не осквернить уст «паломника» недозволенным, передаёт полномочия Джульетте: «Я молю тебя расширить круг дозволенного». Что делает Джульетта?

А Джульетта — внимание, вот она, разгадка, — расширяет круг дозволенного до передачи полномочий «святой» самому Ромео: ему следует самостоятельно определить, услышана ли «молитва», и поступить так, как он считает правильным. При этом никто не гарантирует Ромео, что он определил верно: святые неподвижны, узнать их мнение можно только постфактум.

Не стоит думать, что девушка сознательно раскидывает такую сеть. Нет, она слишком неопытна для подобных интриг. Получилось это спонтанно, в результате чистой импровизации — но тем ценнее результат, потому что именно спонтанность вопросов и ответов позволяет понять, что в действительности движет человеком.

Так вот, от партнёра Джульетта ждёт, чтобы тот читал её, как открытую книгу, — и вот здесь смысл реплики, чуть ниже обращённой к Ромео: «You kiss by the book» («Вы целуете, согласно Книге»). Книга — это сама Джульетта и есть. А ценно в этой фразе то, что Джульетта произнесла её спонтанно, обыгрывая контекст — маскарадный костюм Ромео и всю предшествовавшую этой фразе сценку. Она, одним словом, сама почти не поняла, что ляпнула. «Почти» — потому что если бы она не поняла этого совсем, Шекспир написал бы «book» с прописной буквы, а не со строчной.

Джульетта хотела сказать: «Ваш поцелуй библейский» (то есть такой, на каком нет греха), но в последний момент (или, может быть, одновременно с этой фразой) вдруг открыла в себе самой то, о чём раньше даже не догадывалась, — и изменила смысл фразы, наполнив выражение «the book» новым смыслом.

---

С началом обсуждения этого постинга вы можете ознакомиться здесь.