Дополнение к основным правилам
В-пятых, при цитировании переводов с древнеисландского я буду цитировать также и подлинник, даже если не сочту необходимым немедленно браться за его перевод.
Просто на всякий случай.
В-пятых, при цитировании переводов с древнеисландского я буду цитировать также и подлинник, даже если не сочту необходимым немедленно браться за его перевод.
Просто на всякий случай.
Продолжаем разговор
Мы видим в 56 стихе «Прорицания…» только одно действующее лицо, и лицо это — Тор. Действительно, оба слова, обозначающие змея (ormr и naðr), употреблены в косвенных падежах: соответственно, orm и naðri. Это означает, что сам змей не является действующим лицом стиха, мы видим его только в действиях и состояниях Тора. Так, из фразы gengr Óðins sonr við orm vega нам становится более или менее понятно, что перед нами не просто змей, но Змей, в противном случае мир Тора был бы полон абсолютно gengr пацанов, а их там, как мы знаем, не сады: слово gengr встречается в «Прорицании…» ровно два раза — и оба раза имеет отношение к Тору. Остальные, следовательно, называться gengr не заслуживают, хотя проявляют и доблесть, и прочие чудеса ходьбы.
Кстати, отметим: вёльва определённо не бросается словами налево и направо, подобно нынешним графоманам, иначе у неё все асы так или иначе оказались бы gengr. Но это просто к слову.
Итак, о змее мы косвенным порядком поняли, что это Змей. Казалось бы, банальность, и без того очевидно, что речь идёт о хтоническом чудовище, но кабы знать, сколько важных выводов не было сделано лишь потому, что из виду упускались банальности!
Поэтому что мы можем понять о Змее ещё? Вот, к примеру, слово ormr, не слабо ли нам извлечь из него какую-нибудь информацию? По-моему, не слабо. Начать с того, что английское worm напрашивается под это ormr явно очень по-родственному, то есть перед нами не просто Змей, но Змей-червь с богатой родословной.
Посмотрим Cleasby-Vigfusson’а повнимательней.
ormr
m. [Ulf. waurms = (illeg.); A.S. wyrm; Engl. worm; O.H.G. and Germ. wurm; Dan.-Swed. orm; Lat. vermis; cp. Orms-head in Wales]: — a snake, serpent, also including ‘worms’ (cp. maðkr), and even dragons, Hm. 85, Vsp. 44, 50, Gm. 34, Skm. 27, Akv. 31, Am. 22, 55, Fms. vi. 143, Ilkr. (or Hkr., illeg.) i. 103, and passim; högg-ormr, a viper; eitr-ormr, the bane of snakes, i.e. the winter time. The abode of the wicked after death was a pit full of snakes (Hver-gelmir, Ná-strönd), Edda, Vsp. 44, which calls to mind the Gehenna in Mark ix. 43, 44, and one of the Bolgos in Dante’s Inferno, Canto 24. Serpents gnawed at the root of the world-tree Yggdrasil, Gm. 34. Pits of snakes were a place of punishment, Ragn. S.l.c., Am., Akv.; but only in mythological, not in historical records. Serpents brooded over gold and treasures, cp. the serpent Fafnir, Edda, Fm., Gulip. ch. 4, Ragn. S. (begin.); whence in poetry gold is called orm-bekkr, -beðr, -ból, garðr, -land, -látr, -láð, -reitr, -setr, -stallr, -torg, -vangr, -vengr, the bank, bed, abode, garden, land, litter, earth, etc. of snakes, Lex. Poёt. For the world-serpent, see miðgarðr. orm-fellir, m. the snake-killer = the winter, Fms. vi. (in a verse): a sword is called a snake, blóð-ormr, rand-ormr, see Lex. Poёt.; keil-ormr, a sausage, Korm.: of ships of war with dragons’ heads, Ormr inn Langi, Ormr inn Skammi, O.T. II. pr. names, Ormr and Ormarr; and in compds, Hall-ormr, Ráð-ormr, Þór-ormr, Goð-ormr, Veðr-ormr, = the holy Serpent, a name which indicates serpent worship, although no record of such worship is found in the Sagas. COMPDS: orms-bit, n. a snake-bite, Pr. 470. orma-bæli, n. a den of snake, Fms. vi. 143. orms-tunga, u.f. a snake’s tongue cast in silver, Dipl. iii. 4, v. 18, Bs. i. 690: as a nickname, Landn. orma-turn, m. = ormagarðr, Þiðr. 334.
То есть (ссылки на источники опускаю):
Змея, змей, также со значением «черви» (ср. с maðkr), и даже драконы. högg-ormr, гадюка; eitr-ormr, бич змей, то есть зимнее время. Юдолью нечестивцев после смерти была яма, полная змей, что соответствует Геенне у Марка (9-43,44)0 и Болгосу в Дантовом аду (песнь 24)1. Змеи подтачивают корни мирового древа Иггдрасиль2. Ямы со змеями были местом наказания, но такие прецеденты отмечены лишь в мифологии, не в истории. Змеи откладывали яйца над золотом и кладами (ср. со змеем Фафниром), откуда и пошли поэтические названия золота: orm-bekkr, -beðr, -ból, garðr, -land, -látr, -láð, -reitr, -setr, -stallr, -torg, -vangr, -vengr, змеиный пласт (жила), змеиные ложе, покои, сад, край, приплод, пахота и так далее. Для мирового змея см. miðgarðr. orm-fellir, убийца змей = зима (в поэзии): меч, называемый змеёю, blóð-ormr, rand-ormr; keil-ormr, наблюдательный пункт: на военных кораблях с носовыми украшениями в виде драконьих голов. II. Имя собственное, Ormr и Ormarr; и в сочетаниях Hall-ormr, Ráð-ormr, Þór-ormr, Goð-ormr, Veðr-ormr, = божественный Змей, имя, которое указывает на существование культа змея, хотя в известных нам сагах нет указаний на такой культ. Устойчивые выражения: orms-bit, змеиный укус, orma-bæli, змеиное логово, orms-tunga, змеиное жало cast in silver (не знаю, как перевести, ссылка дана на дипломатический кодекс): как прозвище, orma-turn, m. = ormagarðr.
Богатый набор, есть над чем подумать. Но давайте посмотрим и другое слово.
naðr
m., and naðra, u, f.: the r is radical, naðrs, naðri, an irreg. dat. nöðri, Edda 97 (in a verse); [Ulf. nadrs = (smth. in Greek), Luke iii. 7; A.S. nœdre; O.H.G. natra, f.; Germ. natter]: — a viper, adder, snake, Edda 99, Hkv. Hjörv. 9, Vsp. 56; fránn naðr, 65, Edda 54 (in a verse); eitrsvalr naðr, 97 (in a verse); naðrs-tunga, snake-tongue, Isl. ii. (in a verse): the fem. naðra, in Edda 99, Stj. 97, 417, Fas. i. 220; nema sú naðra er renndi at honum, 76; nöðrur ok ormar, Fms. iv. 248: — in poetical expressions, naðra-deyðir, ‘snake-bane’, i.e. the winter, Mork. 214; naðrs-bingr, serpent-lair, i.e. gold; unda naðr, wound-snake, i.e. the sword; rausnar-naðr = a ship (see rausn); sjávar-naðr, a sea-serpent, i.e. a ship of war; val-naðr, hræ-naðr, carrion-serpent, i.e. a sword, see Lex.Poёt.: the word is never used in prose. 2. freq. also of a war ship = Ormr, Hallíred (Fs. 208, 209). 3. the name of a sword, Eg. COMPDS: nöðru-kyn, n. a generation of vipers, N.T. nöðru-ætt, f. = nöðrukyn, 625. 90.
Проще говоря:
гадюка, уж, змея; naðrs-tunga, змеиное жало (в поэзии): ж. naðra; nema sú naðra er renndi at honum, 76; nöðrur ok ormar — поэтическое выражение, naðra-deyðir, бич змей, т.е. зима; naðrs-bingr, змеиное логово, т.е. золото; unda naðr, змеиный укус, т.е. меч; rausnar-naðr = корабль (см. rausn); sjávar-naðr, морской змей, т.е. военный корабль; val-naðr, hræ-naðr, змей мертвечины, т.е. меч: слово никогда не использовалось в прозе. 2. часто также в отношении военного корабля = Ormr, Hallíred. 3. имя меча. Устойчивые выражения: nöðru-kyn, выводок гадюки, nöðru-ætt, ж. = nöðrukyn.
Сведём
Обобщая, можно сказать, что слово naðr не менее, а возможно даже и более продуктивно, чем ormr и к тому же более употребительно, и именно поэтому я бы приписала ему более приземлённое, обиходное значение, чем ormr. Ormr — это, в общем, скорее змей, тогда как naðr скорее змея.
И если моё предположение верно, то строки из 56 стиха, в которых упоминается Ёрмунганд, становятся особенно интересны, поскольку (нумерация строк соответствует порядку в составе стиха):
но
То есть Тор сражаться-то выходил со Змеем, а покусан был змеёй. Иными словами, вёльва намекает нам на степень превосходства Тора над Змеем незадолго до конца поединка. Если учесть, что Змей по ходу, как мы выяснили, ненавязчиво отошёл на второй план, а в кульминационный момент боя говорится всё больше не о взаимодействиях между участниками драки, а об ущербе, который Тор нанёс окружающему миру, то такая догадка выглядит вполне правдоподобной.
К тому же если я в своём предположении не права, то получается, что вёльва попросту разнообразит свою речь полными синонимами. Но с чего бы ей гнаться за разнообразием? Она прорицательница, а не поэт, следовательно, цель у неё констатировать, а не живописать, что и подтверждают весьма монотонные описания того, как кто-нибудь или даже что-нибудь Þá kemr inn3.
Итак, вёльва не без юмора намекает нам, что в мире относительно всё, включая Ёрмунганда. Особенно если соотносить с Тором.
Кстати, а с Тором ли?
Вопрос из разряда идиотских, я понимаю. Но см. выше: банальности иногда определяют очень много. Вот мы, к примеру, занялись пристальным рассмотрением хорошо, казалось бы, известного Змея и обнаружили чувство юмора у вёльвы. Так что давайте всё-таки уточним, кто же наш главный герой.
Итак, о победителе Змея и разрушителе окрестностей говорится, как о:
Погодите-ка… а об одном ли и том же персонаже идёт речь? Может, их на самом деле было два? Один, значит, будучи способен противостоять Змею, вышел на него и яростно разил, а другой оказался в состоянии пройти девять шагов? Или даже ещё интересней: один, будучи способен противостоять, вышел; другой, который рядом отирался, яростно разил и крушил под шумок всё вокруг; ну а третий, который, к примеру, случайно уцелел в процессе безобразий второго (вон, в погреб пошёл за пивом, там его и завалило), выполз после битвы из-под обломков и смог ещё пройти девять шагов? А что змеёй покусан, так кто их там, в погребе, считает, тех змей? Особенно когда крыша на пол валится. Может, пока первый с Мировым Змеем воевал, третий от гадюки отбивался? Сказано же: откладывают яйца над сокровищами. Может, у этого третьего пиво было золотое?
Правило, что не стоит плодить сущности сверх необходимости, я помню твёрдо, но мы ведь не знаем пределов необходимости, верно? Древнеисландский нам сроду не знаком, саги только в переводах читаем, и вообще это чужая культура, хоть и отдалённо родственная…
Откуда, например, комментаторам стало известно, что сын Одина, защитник Мидгарда, рождённый Хлодюн, а заодно ещё и Фьёргюн — одно и то же лицо? А ну как это заговор мифологов с целью сбить с толку простых людей? Академики, они ж такие, за ними глаз да глаз…
А даже если это одно и то же лицо, кто сказал, что это лицо — Тор? У Одина, например, была толпа сыновей — за столом не помещались. Фьёргюн, сколько помню, родительский статус вообще меняет, как перчатки.
К тому же если бы вёльва везде выражалась иносказательно, это было бы ещё туда-сюда, но она порой называет имена богов прямо, и это не может не смущать. О Торе, вот, в 26 стихе говорит без обиняков — Þórr. И что, спрашивается, мешает ей поступить так же тридцатью квидами ниже?
А тут ещё путаницы добавляет 159 стих из «Речей Высокого»:
Мы видим в 56 стихе «Прорицания…» только одно действующее лицо, и лицо это — Тор. Действительно, оба слова, обозначающие змея (ormr и naðr), употреблены в косвенных падежах: соответственно, orm и naðri. Это означает, что сам змей не является действующим лицом стиха, мы видим его только в действиях и состояниях Тора. Так, из фразы gengr Óðins sonr við orm vega нам становится более или менее понятно, что перед нами не просто змей, но Змей, в противном случае мир Тора был бы полон абсолютно gengr пацанов, а их там, как мы знаем, не сады: слово gengr встречается в «Прорицании…» ровно два раза — и оба раза имеет отношение к Тору. Остальные, следовательно, называться gengr не заслуживают, хотя проявляют и доблесть, и прочие чудеса ходьбы.
Кстати, отметим: вёльва определённо не бросается словами налево и направо, подобно нынешним графоманам, иначе у неё все асы так или иначе оказались бы gengr. Но это просто к слову.
Итак, о змее мы косвенным порядком поняли, что это Змей. Казалось бы, банальность, и без того очевидно, что речь идёт о хтоническом чудовище, но кабы знать, сколько важных выводов не было сделано лишь потому, что из виду упускались банальности!
Поэтому что мы можем понять о Змее ещё? Вот, к примеру, слово ormr, не слабо ли нам извлечь из него какую-нибудь информацию? По-моему, не слабо. Начать с того, что английское worm напрашивается под это ormr явно очень по-родственному, то есть перед нами не просто Змей, но Змей-червь с богатой родословной.
Посмотрим Cleasby-Vigfusson’а повнимательней.
ormr
m. [Ulf. waurms = (illeg.); A.S. wyrm; Engl. worm; O.H.G. and Germ. wurm; Dan.-Swed. orm; Lat. vermis; cp. Orms-head in Wales]: — a snake, serpent, also including ‘worms’ (cp. maðkr), and even dragons, Hm. 85, Vsp. 44, 50, Gm. 34, Skm. 27, Akv. 31, Am. 22, 55, Fms. vi. 143, Ilkr. (or Hkr., illeg.) i. 103, and passim; högg-ormr, a viper; eitr-ormr, the bane of snakes, i.e. the winter time. The abode of the wicked after death was a pit full of snakes (Hver-gelmir, Ná-strönd), Edda, Vsp. 44, which calls to mind the Gehenna in Mark ix. 43, 44, and one of the Bolgos in Dante’s Inferno, Canto 24. Serpents gnawed at the root of the world-tree Yggdrasil, Gm. 34. Pits of snakes were a place of punishment, Ragn. S.l.c., Am., Akv.; but only in mythological, not in historical records. Serpents brooded over gold and treasures, cp. the serpent Fafnir, Edda, Fm., Gulip. ch. 4, Ragn. S. (begin.); whence in poetry gold is called orm-bekkr, -beðr, -ból, garðr, -land, -látr, -láð, -reitr, -setr, -stallr, -torg, -vangr, -vengr, the bank, bed, abode, garden, land, litter, earth, etc. of snakes, Lex. Poёt. For the world-serpent, see miðgarðr. orm-fellir, m. the snake-killer = the winter, Fms. vi. (in a verse): a sword is called a snake, blóð-ormr, rand-ormr, see Lex. Poёt.; keil-ormr, a sausage, Korm.: of ships of war with dragons’ heads, Ormr inn Langi, Ormr inn Skammi, O.T. II. pr. names, Ormr and Ormarr; and in compds, Hall-ormr, Ráð-ormr, Þór-ormr, Goð-ormr, Veðr-ormr, = the holy Serpent, a name which indicates serpent worship, although no record of such worship is found in the Sagas. COMPDS: orms-bit, n. a snake-bite, Pr. 470. orma-bæli, n. a den of snake, Fms. vi. 143. orms-tunga, u.f. a snake’s tongue cast in silver, Dipl. iii. 4, v. 18, Bs. i. 690: as a nickname, Landn. orma-turn, m. = ormagarðr, Þiðr. 334.
То есть (ссылки на источники опускаю):
Змея, змей, также со значением «черви» (ср. с maðkr), и даже драконы. högg-ormr, гадюка; eitr-ormr, бич змей, то есть зимнее время. Юдолью нечестивцев после смерти была яма, полная змей, что соответствует Геенне у Марка (9-43,44)0 и Болгосу в Дантовом аду (песнь 24)1. Змеи подтачивают корни мирового древа Иггдрасиль2. Ямы со змеями были местом наказания, но такие прецеденты отмечены лишь в мифологии, не в истории. Змеи откладывали яйца над золотом и кладами (ср. со змеем Фафниром), откуда и пошли поэтические названия золота: orm-bekkr, -beðr, -ból, garðr, -land, -látr, -láð, -reitr, -setr, -stallr, -torg, -vangr, -vengr, змеиный пласт (жила), змеиные ложе, покои, сад, край, приплод, пахота и так далее. Для мирового змея см. miðgarðr. orm-fellir, убийца змей = зима (в поэзии): меч, называемый змеёю, blóð-ormr, rand-ormr; keil-ormr, наблюдательный пункт: на военных кораблях с носовыми украшениями в виде драконьих голов. II. Имя собственное, Ormr и Ormarr; и в сочетаниях Hall-ormr, Ráð-ormr, Þór-ormr, Goð-ormr, Veðr-ormr, = божественный Змей, имя, которое указывает на существование культа змея, хотя в известных нам сагах нет указаний на такой культ. Устойчивые выражения: orms-bit, змеиный укус, orma-bæli, змеиное логово, orms-tunga, змеиное жало cast in silver (не знаю, как перевести, ссылка дана на дипломатический кодекс): как прозвище, orma-turn, m. = ormagarðr.
Богатый набор, есть над чем подумать. Но давайте посмотрим и другое слово.
naðr
m., and naðra, u, f.: the r is radical, naðrs, naðri, an irreg. dat. nöðri, Edda 97 (in a verse); [Ulf. nadrs = (smth. in Greek), Luke iii. 7; A.S. nœdre; O.H.G. natra, f.; Germ. natter]: — a viper, adder, snake, Edda 99, Hkv. Hjörv. 9, Vsp. 56; fránn naðr, 65, Edda 54 (in a verse); eitrsvalr naðr, 97 (in a verse); naðrs-tunga, snake-tongue, Isl. ii. (in a verse): the fem. naðra, in Edda 99, Stj. 97, 417, Fas. i. 220; nema sú naðra er renndi at honum, 76; nöðrur ok ormar, Fms. iv. 248: — in poetical expressions, naðra-deyðir, ‘snake-bane’, i.e. the winter, Mork. 214; naðrs-bingr, serpent-lair, i.e. gold; unda naðr, wound-snake, i.e. the sword; rausnar-naðr = a ship (see rausn); sjávar-naðr, a sea-serpent, i.e. a ship of war; val-naðr, hræ-naðr, carrion-serpent, i.e. a sword, see Lex.Poёt.: the word is never used in prose. 2. freq. also of a war ship = Ormr, Hallíred (Fs. 208, 209). 3. the name of a sword, Eg. COMPDS: nöðru-kyn, n. a generation of vipers, N.T. nöðru-ætt, f. = nöðrukyn, 625. 90.
Проще говоря:
гадюка, уж, змея; naðrs-tunga, змеиное жало (в поэзии): ж. naðra; nema sú naðra er renndi at honum, 76; nöðrur ok ormar — поэтическое выражение, naðra-deyðir, бич змей, т.е. зима; naðrs-bingr, змеиное логово, т.е. золото; unda naðr, змеиный укус, т.е. меч; rausnar-naðr = корабль (см. rausn); sjávar-naðr, морской змей, т.е. военный корабль; val-naðr, hræ-naðr, змей мертвечины, т.е. меч: слово никогда не использовалось в прозе. 2. часто также в отношении военного корабля = Ormr, Hallíred. 3. имя меча. Устойчивые выражения: nöðru-kyn, выводок гадюки, nöðru-ætt, ж. = nöðrukyn.
Сведём
Обобщая, можно сказать, что слово naðr не менее, а возможно даже и более продуктивно, чем ormr и к тому же более употребительно, и именно поэтому я бы приписала ему более приземлённое, обиходное значение, чем ormr. Ormr — это, в общем, скорее змей, тогда как naðr скорее змея.
И если моё предположение верно, то строки из 56 стиха, в которых упоминается Ёрмунганд, становятся особенно интересны, поскольку (нумерация строк соответствует порядку в составе стиха):
3. gengr Óðins sonr
4. við orm vega,
но
10. Fjörgynjar burr
11. neppr frá naðri.
То есть Тор сражаться-то выходил со Змеем, а покусан был змеёй. Иными словами, вёльва намекает нам на степень превосходства Тора над Змеем незадолго до конца поединка. Если учесть, что Змей по ходу, как мы выяснили, ненавязчиво отошёл на второй план, а в кульминационный момент боя говорится всё больше не о взаимодействиях между участниками драки, а об ущербе, который Тор нанёс окружающему миру, то такая догадка выглядит вполне правдоподобной.
К тому же если я в своём предположении не права, то получается, что вёльва попросту разнообразит свою речь полными синонимами. Но с чего бы ей гнаться за разнообразием? Она прорицательница, а не поэт, следовательно, цель у неё констатировать, а не живописать, что и подтверждают весьма монотонные описания того, как кто-нибудь или даже что-нибудь Þá kemr inn3.
Итак, вёльва не без юмора намекает нам, что в мире относительно всё, включая Ёрмунганда. Особенно если соотносить с Тором.
Кстати, а с Тором ли?
Вопрос из разряда идиотских, я понимаю. Но см. выше: банальности иногда определяют очень много. Вот мы, к примеру, занялись пристальным рассмотрением хорошо, казалось бы, известного Змея и обнаружили чувство юмора у вёльвы. Так что давайте всё-таки уточним, кто же наш главный герой.
Итак, о победителе Змея и разрушителе окрестностей говорится, как о:
1) славном потомке Хлодюн (inn mæri mögr Hlóðynjar);
2) сыне Одина (Óðins sonr);
3) защитнике Мидгарда (Miðgarðs véurr);
4) рождённом Фьёргюн (Fjörgynjar burr).
Погодите-ка… а об одном ли и том же персонаже идёт речь? Может, их на самом деле было два? Один, значит, будучи способен противостоять Змею, вышел на него и яростно разил, а другой оказался в состоянии пройти девять шагов? Или даже ещё интересней: один, будучи способен противостоять, вышел; другой, который рядом отирался, яростно разил и крушил под шумок всё вокруг; ну а третий, который, к примеру, случайно уцелел в процессе безобразий второго (вон, в погреб пошёл за пивом, там его и завалило), выполз после битвы из-под обломков и смог ещё пройти девять шагов? А что змеёй покусан, так кто их там, в погребе, считает, тех змей? Особенно когда крыша на пол валится. Может, пока первый с Мировым Змеем воевал, третий от гадюки отбивался? Сказано же: откладывают яйца над сокровищами. Может, у этого третьего пиво было золотое?
Правило, что не стоит плодить сущности сверх необходимости, я помню твёрдо, но мы ведь не знаем пределов необходимости, верно? Древнеисландский нам сроду не знаком, саги только в переводах читаем, и вообще это чужая культура, хоть и отдалённо родственная…
Откуда, например, комментаторам стало известно, что сын Одина, защитник Мидгарда, рождённый Хлодюн, а заодно ещё и Фьёргюн — одно и то же лицо? А ну как это заговор мифологов с целью сбить с толку простых людей? Академики, они ж такие, за ними глаз да глаз…
А даже если это одно и то же лицо, кто сказал, что это лицо — Тор? У Одина, например, была толпа сыновей — за столом не помещались. Фьёргюн, сколько помню, родительский статус вообще меняет, как перчатки.
К тому же если бы вёльва везде выражалась иносказательно, это было бы ещё туда-сюда, но она порой называет имена богов прямо, и это не может не смущать. О Торе, вот, в 26 стихе говорит без обиняков — Þórr. И что, спрашивается, мешает ей поступить так же тридцатью квидами ниже?
А тут ещё путаницы добавляет 159 стих из «Речей Высокого»:
| Подлинник | Перевод А. Корсуна |
| Þat kann ek it fjögrtánda: ef ek skal fyrða liði telja tíva fyrir, ása ok alfa ek kann allra skil; fár kann ósnotr svá. | Четырнадцатым [заклинаньем] число я открою асов и альвов, прозванье богов поведаю людям, — то может лишь мудрый. |
Если учесть, что упомянутое четырнадцатое заклинанье включено в список тех, которые «не знает никто… даже конунгов жены» (там же, 1464), то перед победителем Змея становится совсем уже неудобно. А вдруг это всё-таки не один Тор, а Тор и компания или вообще ни разу не Тор? Представляете, какой конфуз получится, если после Рагнарёка и возрождения мира люди кинутся чествовать не того? Нет, я понимаю, что это в духе людей, они всегда так поступают, особенно если верить сказкам (а сказкам я лично верю охотнее, чем людям). И я даже понимаю, что боги на подобные вещи не обижаются, а, исполненные веселья, ещё и подыгрывают глумливо.
Но сам факт…
Но ведь каждый сам за себя…
Нет, я не имею в виду, что надо выяснить настоящее имя Тора — то, которое знает лишь Один. Раз, кроме Одина, это имя никто не знает, то, боюсь, попытка выяснить его обречена заранее. Мне просто любопытно, в самом ли деле Змея одолел тот, кого мы привыкли называть Тором?
Так что прежде всего разберёмся.
Шестая договорённость
Точнее, расширение первой. Мне кажется, об этом стоит упомянуть отдельно. Дело в том, что мифологическое сознание предполагает полное доверие к изложенному в источнике (если это именно источник), каким бы этот источник ни казался. Среди мифов, таким образом, нет «более достоверных» и «менее достоверных», они все одинаково достоверны (тут должно быть многабукф о мифологах XX века, которым, кажется удалось донести эту мысль до широких слоёв населения, но я их пропущу, мне и так писать не переписать). То есть если мы в одном месте встречаем упоминание о том, что Фьёргюн чей-то отец, а в другом — что Фьёргюн чья-то мать, это следует понимать именно таким вот образом: перед нами существо, которое одновременно и отец, и мать. Нет, оно не едино в двух лицах и не двуполо. Оно просто и отец, и мать. И пытаться проецировать этот мифологический парадокс на объективную реальность не надо, единственно, что получится в результате такой проекции, — это убийство мифа (то есть мы просто лишимся игрового плацдарма). Поэтому примем как данность, что в мифологическом мире ещё и не то бывает.
На самом деле примириться с этой мыслью очень легко, достаточно обратить внимание на отношение к мифам современным. К примеру, в современной России существуют два равноправных мифа о «настоящих мужиках» и «лохах»: 1) в армии служат только «лохи», 2) те, кто не служили в армии, не могут считаться «настоящими мужиками». Мы знаем, что этот силлогизм, имеющий, казалось бы, вполне корректное формальное решение5 («только "лохи" могут считаться "настоящими мужиками"»), реального решения не имеет. В реальности это вообще не силлогизм, потому что в сознании обывателей два эти мифа действуют совершенно независимо друг от друга и прекрасно друг с другом уживаются.
Так что Фьёргюн отец, но оно же и мать. И, аналогично, если нам скажут, что Х простился с жизнью от рук (меча, зубов, яда) Y, мы не станем подвергать сомнению тот факт, что в каком-нибудь другом мифе Х прощается с жизнью иначе. Просто отметим: убит (два раза). Впрочем, противоречий в рамках одного и того же мифа эта схема тоже касается.
Но сам факт…
Но ведь каждый сам за себя…
Нет, я не имею в виду, что надо выяснить настоящее имя Тора — то, которое знает лишь Один. Раз, кроме Одина, это имя никто не знает, то, боюсь, попытка выяснить его обречена заранее. Мне просто любопытно, в самом ли деле Змея одолел тот, кого мы привыкли называть Тором?
Так что прежде всего разберёмся.
Шестая договорённость
Точнее, расширение первой. Мне кажется, об этом стоит упомянуть отдельно. Дело в том, что мифологическое сознание предполагает полное доверие к изложенному в источнике (если это именно источник), каким бы этот источник ни казался. Среди мифов, таким образом, нет «более достоверных» и «менее достоверных», они все одинаково достоверны (тут должно быть многабукф о мифологах XX века, которым, кажется удалось донести эту мысль до широких слоёв населения, но я их пропущу, мне и так писать не переписать). То есть если мы в одном месте встречаем упоминание о том, что Фьёргюн чей-то отец, а в другом — что Фьёргюн чья-то мать, это следует понимать именно таким вот образом: перед нами существо, которое одновременно и отец, и мать. Нет, оно не едино в двух лицах и не двуполо. Оно просто и отец, и мать. И пытаться проецировать этот мифологический парадокс на объективную реальность не надо, единственно, что получится в результате такой проекции, — это убийство мифа (то есть мы просто лишимся игрового плацдарма). Поэтому примем как данность, что в мифологическом мире ещё и не то бывает.
На самом деле примириться с этой мыслью очень легко, достаточно обратить внимание на отношение к мифам современным. К примеру, в современной России существуют два равноправных мифа о «настоящих мужиках» и «лохах»: 1) в армии служат только «лохи», 2) те, кто не служили в армии, не могут считаться «настоящими мужиками». Мы знаем, что этот силлогизм, имеющий, казалось бы, вполне корректное формальное решение5 («только "лохи" могут считаться "настоящими мужиками"»), реального решения не имеет. В реальности это вообще не силлогизм, потому что в сознании обывателей два эти мифа действуют совершенно независимо друг от друга и прекрасно друг с другом уживаются.
Так что Фьёргюн отец, но оно же и мать. И, аналогично, если нам скажут, что Х простился с жизнью от рук (меча, зубов, яда) Y, мы не станем подвергать сомнению тот факт, что в каком-нибудь другом мифе Х прощается с жизнью иначе. Просто отметим: убит (два раза). Впрочем, противоречий в рамках одного и того же мифа эта схема тоже касается.
0 В словаре неточность, цитата более обширна. О геенне со змеями (точнее, с червями, хотя кто их знает, тех червей) упоминается в стихах 43-48:
1 Данте Алигьери. Божественная комедия. Перевод М.Лозинского
Данте спрашивает одного из грешников, за что он был брошен в этот ров, и тот отвечает:
2 Старшая Эдда. Речи Гримнира.
43 И если соблазняет тебя рука твоя, отсеки её: лучше тебе увечному войти в жизнь, нежели с двумя руками идти в геенну, в огонь неугасимый,
44 Где червь их не умирает, и огонь не угасает.
45 И если нога твоя соблазняет тебя, отсеки её: лучше тебе войти в жизнь хромому, нежели с двумя ногами быть ввержену в геенну, в огонь неугасимый,
46 Где червь их не умирает, и огонь не угасает.
47. И если глаз твой соблазняет тебя, вырви его: лучше тебе с одним глазом войти в Царствие Божие, нежели с двумя глазами быть ввержену в геенну огненную,
48 Где червь их не умирает, и огонь не угасает.
1 Данте Алигьери. Божественная комедия. Перевод М.Лозинского
79
……………………………………………………………….
……………………………………………………………….
И тут весь ров открылся мне с обрыва.
82
И я внутри увидел страшный ком
Змей, и так много разных было видно,
Что стынет кровь, чуть вспомяну о нем.
85
Ливийской степи было бы завидно:
Пусть кенхр, и амфисбена, и фарей
Плодятся в ней, и якул, и ехидна, -
88
Там нет ни стольких гадов, ни лютей,
Хотя бы все владенья эфиопа
И берег Чермных вод прибавить к ней.
91
Средь этого чудовищного скопа
Нагой народ, мечась, ни уголка
Не ждал, чтоб скрыться, ни гелиотропа.
94
Скрутив им руки за спиной, бока
Хвостом и головой пронзали змеи,
Чтоб спереди связать концы клубка.
97
Вдруг к одному, - он был нам всех виднее, -
Метнулся змей и впился, как копье,
В то место, где сращенье плеч и шеи.
Данте спрашивает одного из грешников, за что он был брошен в этот ров, и тот отвечает:
136
……………………………………………………………….
Я так глубоко брошен в яму эту
За то, что утварь в ризнице украл.
2 Старшая Эдда. Речи Гримнира.
| Подлинник | Перевод А. Корсуна |
| Ormar fleiri liggja und aski Yggdrasils, en þat of hyggi hverr ósviðra apa: Góinn ok Móinn, þeir ro Grafvitnis synir, Grábakr ok Grafvölluðr, Ófnir ok Sváfnir, hygg ek, at æ skyli meiðs kvistu má. | Глупцу не понять, сколько ползает змей под ясенем Иггдрасиль: Гоин и Моин — Граввитнира дети, — Грабак и Граввёллуд, Офнир и Свафнир, — они постоянно ясень грызут. |
3 Тут, конечно, можно пуститься в рассуждения о том, что её рассказ был записан смертным, который привнёс и т.д., но в таком случае пропадает сам смысл игры, потому что отсебятиной может оказаться вообще всё «Прорицание…».
4 Ljóð ek þau kann er kann-at þjóðans kona ok mannskis mögr — надеюсь, я правильно выбрала нужную цитату.
5 Если честно, мне сейчас лень проверять формальную структуру этого силлогизма, я просто знаю, что есть формулировки, при которых он имеет корректное решение.
4 Ljóð ek þau kann er kann-at þjóðans kona ok mannskis mögr — надеюсь, я правильно выбрала нужную цитату.
5 Если честно, мне сейчас лень проверять формальную структуру этого силлогизма, я просто знаю, что есть формулировки, при которых он имеет корректное решение.
а может скандинавам просто не было досуг разбираться, змеи это или черви... тем более ещё есть миноги, угри, безногие ящерицы.... да и вообще в Исландии со змеями проблема...
ОтветитьУдалить