04 сентября 2009

Песня праката нипраикута, или О влиянии личности героя повествования на смысл нарратива

Есть у группы «Калинов мост» песня из альбома «Выворотень», называется «Последняя охота». Начинается она так:

Не оставлю след на снегу;
Я — седой якут,
Ухожу в метель
Берегом Лены.


Так вот, вспомнила я сегодня эту песню и заодно уж вспомнила, что до тех пор, пока не наткнулась в интернете на слова, я слышала не «якут», а «кот».

И это была совершенно эпическая песня:


Не оставлю след на снегу;
Я — седой кот,
Ухожу в метель
Берегом Лены.


Чувствуете разницу, да? Ну, да. Одно дело — какой-то там завалящий якут. Мало ли якутов на свете, хоть седых, а хоть бы и лысых. Но совсем другое дело — кот. Седой кот. Это уже само по себе офигительно, ящитаю. Образ седого кота пробирает до костей и мурашек. Причём этого ведь мало. Седой сцуко кот действует: он уходит, но уходит не просто так, а в метель. Вы видели кота, который уходил бы куда-нибудь в метель? А этот уходит. Седой кот уходит в метель (причём не оставляя следов!), но фантазия его автора на том не останавливается. Седой кот бесследно уходит не в абы какую метель, а в метель, разыгравшуюся на берегу Лены, — вот это эпическая сила в полную мощь!

Нет, я совершенно серьёзно. Если бы КМ пели праката, а нипраикута, это была бы песня века, кроме шуток. Образ седого кота, бесследно уходящего в метель берегом Лены, — это круче любого архетипа, по-моему. Это вообще что-то хтоническое, чему есть место в памяти людей только в виде апелляции ко времени битвы богов и титанов. Седой кот бесследно уходит в метель берегом Лены. Четыре строки. Мгновенье, стой!

Это не просто кот. Это наверняка барс. Седой барс. Барсы, скорее всего, не живут на побережье Лены, но это только лишний раз свидетельствует о незаурядности нашего кота.

Итак, он уходит в метель — вдоль по Лене.

Вскормленный суровым гнездом,
С ветром заодно.
Ноздри рыскают
Запах оленя.


Все представили себя кота, выходящего на оленя в одну харю? Я же говорю, это хтонический кот.

Мудрый, в молчаливом краю
Чёрной тенью тундру крою.


Это тундровый барс, и думать тут нечего. Сохранился в единственном экземпляре. Кот из преданий. Ровесник динозавров. Дедушка мамонтов. Мамонты вымерли, все вымерли — кот живёт. Потому что это учёный кот, тот самый, про которого Пушкин, которому няня.

Дальше песня развивается так:

Пляшут хищно костры,
Бубен пробует ночь,
Отблеском ранит нож,
Пальцы плетут узлы,
Свой последний наказ
Плюнуть спешит шаман.
Следом ползет сама
Смерть на кривых ногах.


Это всё, конечно же, про человека — но с точки зрения кота, обращаю внимание. Значит, в этом стихе рассказывается о том, что идёт, значит, по оленя кот хтоничесекий уникальный, а в это же время какой-то там шаман отправляет на охоту какого-то своего соплеменника. Шаман соплеменника отправляет на охоту — и того не знает, что соплеменник сейчас вот-вот попадёт на зуб хтоническому коту:

Не сожмет кулак копье,
Не вернуться на тропу.
Племя пляской звезды пьет,
Мой язык во рту распух.


«Мой» — это кота. От предвкушения человечьей крови, естественно.

Не измерить взглядом Лены изгиб,
Не пропеть Луну,
Не встретить рассвета.
Смерти дожидаясь, лопнут виски:
Так пришлось рассудок
Страхом изведать.


Это всё про человека — с точки зрения кота. И тут, значит, битва кота с соплеменником шамана осталась за границами повествования, и автор знакомит нас уже с точкой зрения человека («стрелы мои» — так может сказать только человек):

Боги просят честно отпеть
Одного в толпе,
Зубы крепкие в песне ощерить.
Славят хором стрелы мои,
Как огонь молил.
Жжет и жмет петля
Старую шею
Январским коварством.

Чует верный пес беду:
Шерсть дыбом!
Заскулил, заскулил,
Хвост прижал,
Бросил теплый лежак,
Обнажил клыки
И вокруг убийц
Сузил круги
Без боязни.


Вот, настораживает слово «убийцы», да? А разгадка вот такая, очень страшная (тут снова даётся точка зрения кота):

Не оставлю след на снегу;
Я — седой кот,
Отпетый лохматым псом.


Понимаете, человек погиб, но и кот погиб, однако кот принял смерть от кого-то третьего, поскольку человек говорит не об убийце, а об убийцах.

Кто этот третий? Мы никогда не узнаем, но нам довольно и того, что он расправился с хтоническим тундровым барсом. По-видимому, автор просто не смог рассказать нам об этом чудовище. Слова здесь мелки и бессильны. Но сколь, однако, многозначно последнее трёхстишье! Здесь не только рассказ о трагической гибели кота и его духовной связи с псом, служившим людям, но и целая история о человеческой самовлюблённости, внушившей соплеменнику шамана, что песня пса звучит в его честь. Люди они такие, да, им свойственно принимать на свой счёт всё подряд, это даже по ЖЖ заметно. Они даже гадости на свой счёт склонны принимать, а уж что касается почестей, то тут все первонахи.

Вот такая, значит, у меня была одна из любимых песен.

А потом я как-то узнала, что она нипраката, а праикута. И всё сразу стало п́ошло, скушно и уныло. Поэтому теперь я, когда вспоминаю эту песню, я её пою всё-таки праката — совершенно сознательно. Оно так элегантней получается раз в пицот.

ЗЫ. Извини, Ревякин, нимагу праикута. Очень сопливо, праикута если.




7 комментариев:

  1. Кто этот третий? Мы никогда не узнаем,

    Так, пёс же! А убийцы - это боги, которые сопровождают СК.

    ОтветитьУдалить
  2. 2 arstmas

    Гм... Сам убил -- сам отпел?.. Или так: боги всех поубивали, а псу велели отпевать? Ну, может быть, может быть... Мифологии не противоречт, во всяком случае. Мало ли зачем их мёртвый котег, в конце концов.

    ОтветитьУдалить
  3. Гм... Сам убил -- сам отпел?.

    Дык! Да хоть бы из уважения к такому эпическому противнику. Опять же, для профилактики, чтобы не вернулся в непотребном виде. Типа того.

    А боги без хозяина(?) - уже ничего особенного из себя не представляют и могут только просить. Или... Ну, есть ещё варианты.

    Короче, сюжет эпически эпичный, но открытый для интерпретаций. :)

    ОтветитьУдалить
  4. 2 arstmas

    Опять же, для профилактики, чтобы не вернулся в непотребном виде.

    О! да, вот это хорошая мысль.

    А боги без хозяина(?) - уже ничего особенного из себя не представляют и могут только просить

    То есть вот этот кот, он был хозяином богов, так? Вот тоже, кстати, симпатичное предположение. Сомнительное, конечно, с точки зрения классической мифологии, но очень, очень продуктивное, с точки зрения авторской эпической литературы.

    Кстати, тут можно связать с цепью, по которой ходит этот кот в сказках: боги посадили хозяина на цепь. Ну, чтоб просто под ногами не путался. А он взял и того... слинял, с цепи-то. И пошёл на охоту. На оленя. Шёл на оленя, но тут наткнулся на якута. Якут показался ему привлекательней (или, может быть, это был бешеный якут, которому, наоброт, кот показался привлекательней оленя. Или, может быть, этот якут изначально шёл на кота -- не зря же там шаман, правильно?). В общем, по любому разгорелась битва -- по ней-то боги и узнали, где сбежавший кот. Они его выследили (без следов) и замочили -- чтобы уже совсем наверняка. А чтоб верняк был окончательно гарантированный, попросили пса отпеть кота. У пса получается тёмная личность, но это открывает дополнительный просто для фантазии.

    Офигенно, по-моему.

    ОтветитьУдалить
  5. Сорри, не удержался. :)

    Пёс, вообще говоря, не тёмный. У него трагедия на почве любви.

    Суть такова.

    Изначально был Кот, а боги тут были совсем не главные.
    Он создал богов, чтобы было кому за ним ухаживать и им восхищаться.

    Но боги через некотророе время проголодались и заскучали и создали они море, в котором плавала рыба и тундру, в которой жил песец. Но не могли они охотиться в этом мире, поскольку это был уже другой мир, в котором они не могли охотиться.

    И попросили они Кота создать Пса, чтобы он охотился в нижнем мире. А нужно сказать, что все, кого лишат жизни в нижнем мире, попадают в верхний, ежели их не отпеть, как это делают миссионеры и тёмные шаманы. Пёс был первый шаман, который мог это сделать (так было задумано).

    И создал Кот Пса, а чтобы тот мог охотиться в нижнем мире, подарил ему Кот свои зубы.

    Короче: картина, да? Пса оставили в нижнем мире в компании с тупым зверьём, а Пёс со скуки создаёт себе людей. Совершенно определённо, люди чем-то Коту помешали или понравились (не знаю чего ради), а Пёс их истреблять отказался... Короче, раздал Кот богам свои когти, кроме одного, чтобы не бегать самому за каждым человеком, и отправил геноцидить. И сам пошёл.

    ... Богам Кот, вообще-то, надоел, люди им не упёрлись, а Пёс к последним нипадеццки привязался. Одним словом, беззубому-однокогтему Коту не светило. Пёс Кота заохотил и сообщил богам, чтобы те его поймали посадили на цепь в верхнем мире, но страха ради эскимосска, например, упросили они Пса, чтобы тот убил Кота и ритуально.

    Вот такая история приключилась. А боги потом заливали про Кота на цепи и Лукоморье.

    :) Короче, якут сасёт ибо:

    если на сцене появится собака и замахает хвостом, публика забудет и про Шекспира, и про Сальвини и будет смотреть на собачий хвост. Перед собачьим хвостом никакой Шекспир не устоит.

    ОтветитьУдалить
  6. 2 arstmas

    Чё-т нисходиццо... Щас я думать буду.

    А, вот! Чтобы охотится, Кот создал всё-таки людей, а не Пса. И раздал им стрелы ("славят хором стрелы мои" -- с чего бы вдруг? а вот с того, что свыше). А вот первым шаманом уже таки да, поставил Пса. Люди оборзели и стали манкировать. Они замочили оленя и решили сожрать его сами -- за то их Котег и наказать решил (шёл, соответственно, на запах убитого оленя, потому что это верный азимут, в отличие от запаха человека: мало ли что за человек?). Но тут боги восстали (это нелогично, и именно это указывает на подлинность мифа, который всегда нелогичен) и науськали на Котега Пса.

    А якут сасёт, адназначна.

    ОтветитьУдалить
  7. Офф.

    Я, гляжу, что-то уже совсем офанарела: "тся" и "ться" путать начала. Богатой буду, штоле?..

    ОтветитьУдалить